"Два слова - строка, шнурок с потолка" (с) Пилот
Это все так удивительно и странно. На самом деле, это, в общем-то, и все, что я хотела сказать. Но так неприлично. Здесь непременнейше надо расписать до мелких подробностей, почему же мне все-таки странно, и что, собственно, в этом удивительного.
День перемен, любопытная синусоида от хорошего к плохому, полная симметрия, казалось бы, но природа сделала человека... кривым. Хоть это сказала не я, но я согласна, все пошло вкривь и вкось, но не сейчас, а когда-то давно, когда все казалось никаким не странным и уж точно не удивительным. Да и что может быть удивительного в лениво всплывающих из снега мартовских кучках и бултыхании талой воды в стальном гвоздатом ботинке. сейчас Доктор Хайдер больше не хочет есть, это более не его прерогатива, мне хочется чудесного кофе, еще и еще, и не того, который я хлебала стаканами там, но с этим и покончено. Как говорил один милый мужичок, "концы в воду". И в результате этих концов получился очень даже вкусный кофе, да. Но хватит об этом.
Я должна была говорить дело. Но, углубившись в нечто, что я привыкла считать воспоминаниями, отвлеклась. Или меня просто отвлекают бабочки, которые самым удивительным и довольно странным решительным образом поселились здесь. Да и болезненная фиолетовость утекла со всей симметрией к чертям, и бурно-помешанный оранжевый подал голос, и не так, как клювик, который случайно сидит теперь с нами вот так вот, получившись ненароком, как грозная пасть, ох, что-то напомнило мне "ять", это так мило, черт возьми.
Самое хорошее время, не хватает трубки, кофе и балкон у нас есть, хоть я и не люблю слушать радио, но это я послушаю, и работа будет сама ко мне спешить, но это потом, это суета, а сейчас я улыбаюсь, я больше не хочу говорить о себе так, как говорит каждая предыдущая запись. Все теперь иначе, костер разгорается, скоро он доберется до дома, но это будет не грозно, удивительно тепло и до странности радостно. Радостно, слышите?
Ра-дост-но!
День перемен, любопытная синусоида от хорошего к плохому, полная симметрия, казалось бы, но природа сделала человека... кривым. Хоть это сказала не я, но я согласна, все пошло вкривь и вкось, но не сейчас, а когда-то давно, когда все казалось никаким не странным и уж точно не удивительным. Да и что может быть удивительного в лениво всплывающих из снега мартовских кучках и бултыхании талой воды в стальном гвоздатом ботинке. сейчас Доктор Хайдер больше не хочет есть, это более не его прерогатива, мне хочется чудесного кофе, еще и еще, и не того, который я хлебала стаканами там, но с этим и покончено. Как говорил один милый мужичок, "концы в воду". И в результате этих концов получился очень даже вкусный кофе, да. Но хватит об этом.
Я должна была говорить дело. Но, углубившись в нечто, что я привыкла считать воспоминаниями, отвлеклась. Или меня просто отвлекают бабочки, которые самым удивительным и довольно странным решительным образом поселились здесь. Да и болезненная фиолетовость утекла со всей симметрией к чертям, и бурно-помешанный оранжевый подал голос, и не так, как клювик, который случайно сидит теперь с нами вот так вот, получившись ненароком, как грозная пасть, ох, что-то напомнило мне "ять", это так мило, черт возьми.
Самое хорошее время, не хватает трубки, кофе и балкон у нас есть, хоть я и не люблю слушать радио, но это я послушаю, и работа будет сама ко мне спешить, но это потом, это суета, а сейчас я улыбаюсь, я больше не хочу говорить о себе так, как говорит каждая предыдущая запись. Все теперь иначе, костер разгорается, скоро он доберется до дома, но это будет не грозно, удивительно тепло и до странности радостно. Радостно, слышите?
Ра-дост-но!